суббота, 26 сентября 2009 г.
Она просто уберёт чашки и чайник обратно в цилиндр, словно там чёрная дыра, и поведёт
Дело в шляпе
- Всё дело в шляпе, - с умным видом изрёк дракон.
Алиса взглянула на лежащий на столе цилиндр и фыркнула.
- Не может быть.
- Почему? - удивился дракон.
- Потому что я знаю, что всё дело в чае, а породистые принцессы знают всё.
- А я говорю, всё дело в шляпе! Чистокровные драконы знают не меньше породистых принцесс!
- Нет, в чае!
- В шляпе!
- Нет, вот подумай, - сказала Алиса, - приходишь ты вечером домой, а на столе у тебя шляпа...
...Приходишь ты вечером домой, хочется чай, ей Богу, зелёного, с душицей, с черникой, чтобы зимним вечером вспомнить о летнем дне, о смехе, о черничной поляне, которая пахнет еловым бором и терпкой живой дышащей топью. Заходишь на кухню, развязывая на ходу узел галстука, а на столе у тебя чёрный блестящий цилиндр. Спросишь у дочки, что это и откуда, а она хитро улыбнётся и достанет из шляпы заварочный чайник. А из него зелёный мятных дух, и, действительно, делаешь глоток, и за окном лето, солнце, рядом с тобой сидят друзья и пишут стихи, у тебя в руках ручка, а в голове рифмы, смеётесь и пьёте чай с тёртой с сахаром черникой. Можно развалиться на диване, вытянуть ноги, улыбнуться и весь вечер разговаривать с дочкой, которую ты назвал в честь однокурсницы восемь лет назад. Смотришь и понимаешь, как много в неё и от матери, твоей жены, и от той девочки-однокурсницы: те же ямочки на щеках и тот же смех, та же вера в чудеса и уверенность в то, что всё будет хорошо; те же, что у жены, мягко-золотистые волосы, пушистые и кудрявые, как у тебя.
- Маш, а где ты взяла шляпу?
Нет, твоя дочь ни за что не скажет, и не надейся. Она просто уберёт чашки и чайник обратно в цилиндр, словно там чёрная дыра, и поведёт тебя укладывать спать, сама же будет дожидаться твою жену и тоже станет поить её крепким чаем с имбирём, чтобы потом всю ночь она смогла писать дальше свою книгу, а перед этим читала сказки: вслух дочке и про себя - тебе.
Чтобы не разбудить тебя, сладко обнявшего подушку.
Чтобы никогда не снились тебе кошмары.
- Ты здорово обрисовала, конечно, но дело не только в чае. А всё дело в шляпе! - Дракон прищурил глаза и добавил: - Вот сама представь: идёшь ты по мостовой, а вокруг тебя...
...Ты идёшь прогулочным шагом по мостовой, у тебя на щеках высохшие слёзы, а вокруг тебя осень, яркая и хмельная, потому что только осень может быть такой, когда пьёшь воздух и задыхаешься, хочешь ещё дождя, листвы и ветра и не можешь остановиться. Оглядываешься и видишь уличный базар, которого никогда не было раньше в твоём районе. Любопытство выше всех обид и печалей, это ещё Платону было известно, а тебе и подавно. Ты неуверенно заходишь и тебе на глаза тут же попадается лавка со смешным названием: "Счастье - бесплатно". А там шляпы: и цилиндры, и кепки, и ковбойского типа, такие, в который щеголял Чак Норис, помнишь? Ты находишь яркую фиолетовую шляпку для себя, смешно и нелепо она ложится на твои прямые тёмно-каштановые волосы. Наконец, в голубых глаза пляшут смешинки, и уже не так холодно и пусто внутри.
- Вы очаровательно выглядите этой шляпке.
Ты оборачиваешься на голос и ехидно отвечаешь:
- Разве? А мне кажется, что нелепо.
Но у тебя внутри где-то уже трепещут маленькие крылышки, кажется, что ты уже давно знаешь этого юношу в чёрном блестящем цилиндре.
- Вы любите чай?
Ты усмехаешься.
- Я люблю кофе. И шарлотку.
Осень смеётся и сидит на вывеске: "Счастье - бесплатно". И пахнет кофе и яблоками.
Пахнет твоим счастьем.
- Неееееет! - Алиса стукнула кулачком по столу.
- Тихо-тихо, не кипятись, - попросил дракон, поглаживая лапой руку принцессы. - Эй, повар, дай нам ещё сливочного вина и две шоколадки! За мой счёт!
Заказ принёс маленький мальчик-подмастерье. Поставив на стол заказ, он робко сказал:
- Знаете...
Видя, что его никто не перебивает, а наоборот внимательно на него смотрят, он продолжил увереннее:
- Я тут слушал вас, но мне кажется, что всё дело в цветах. Вот представьте себе: луг, солнце и цветы...
...Ты бежишь по полю, задыхаешься, не можешь опустить руки, не можешь стереть бешенную улыбку с лица. А вокруг тебя луг, качается на ветру, солнце и алые цветы. Маки. Мелкие полевые самосейки. Лето, жарко, так здорово, так живо и по-родному. Расправляешь руки и падаешь, падаешь! солдатиком вниз. И в тот же миг трава тебя обнимает, накрывает одеялом, и никуда не хочется идти, не хочется бежать дальше репетировать, не хочется обедать, пошло оно всё на...
- Олеся!
- Нет, ты не шевельнёшься, не откликнешься, пусть ищут, но ты не двинешься с места, твоё сердце вечно принадлежит этому полю, этим макам, этому чистому голубому небу. Нет, нет, нет!
- Олеся.
Голос такой тихий, такой уверенный, зажмуриваешься, будто это поможет спрятаться, но он уже берёт тебя на руки, и ты только тихо обречёно скажешь, что никуда не хочешь, что это поле вечно, вечно в твоём сердце. А он продолжает идти, тебя укачивает, ты откроешь глаза и увидишь его кошачью улыбку, его голубые глаза и светлые вьющиеся волосы. Да какое там к чёрту поле, маки, театралка...
...А однажды ты с грустью вспомнишь о поле, разглядывая себя в зеркале, загримированную, в старинном платье и неизменно переживающую.
- Олеся.
- Витя?
Обернёшься, вои светлые волосы сделают взмах крылом в воздухе и ударятся о плечи и лопатки. А он стоит рядом, опять та же кошачья улыбка, костюм и на голове блестящий цилиндр.
- Олеся, пойдём.
Уже за занавесом он вдруг снимет цилиндр и достанет оттуда три сушёных цветка. И снова ветер, луг, ты в белом сарафане бежишь куда-то, мчишься и падаешь, падаешь!..
Он отдаёт тебе в руки маки, что вечно, вечно в твоём сердце.
- Слышь, идти отсюда, - беззлобно брякнул дракон. - Цветы, видите ли. Нет. Дело точно в шляпе!
- В чае!!!
- В цветах, господа...
- Простите...
- Что?!!
Молодой человек, подошедший к столу, отшатнулся, а Алиса с драконом виновато кашлянули.
- Да? - робко спросила принцесса.
- Видите ли, этот цилиндр, у вас на столе, я оставил его сегодня утром в этом трактире. Не могли бы вы его вернуть?
- О, да, конечно. - Дракон протянул головной убор юноше, одетому в бедные одежды, которые и одеждами-то было трудно назвать, и спросил:
- Эээ, простите, а кто вы?
- Я циркач. Фокусник у людей, маг третьего класса здесь.
- Да? А вы не врёте?
- Алиса!
- Ну что Алиса? Чуть что, так Алиса!
Юноша улыбнулся. Присев на стул, он положил цилиндр на стол и решительно засунул внутрь него руки. И достал заварочный чайник и четыре чашки.
- Вы какой чай любите?..
...На столе давно стынет шарлотка, чайник давно вскипел, придётся ставить снова, а твои всё не идут, не трезвонят в дверной замок, так дооооолго и противно.
За окном пушистый снег, декабрь месяц, скоро Новый год, почему же никто не идёт? На широком подоконнике цветёт декабрист, нежно-розовый, тебе сегодня двадцать три года, Господи, как летит время! Совсем недавно была студенткой на первом курсе, совсем недавно писала с друзьями стихи и сказки, в облаках ловила драконов и причёсывала пушистые фонари.
Наконец-то звонок, ты несёшься к двери, выходишь в коридор. Но так тихо, никто не шумит, неужели опять соседские мальчишки играют на спор, звонят и убегают?.. Да-да, доберёшься до них когда-нибудь, уши поотрываешь!
Открываешь коридорную дверь, а там твои друзья, в шляпах и шарфах, полосатых и клетчатых, в руках у них твои любимые цветы - декоративные ромашки, обычные зимой не цветут. Они кричат, смеются, поздравляют и обнимают тебя, ты, кажется, плачешь от счастья, ты так скучала, а на столе давно остыла шарлотка, чайник надо поставить на огонь, пусть поёт под нос песни...
Дракон затих, Алиса молча пила чай с розовыми лепестками.
- Но ведь тогда дело и в шляпах, и в чае, и в цветах? - робко спросила принцесса.
Юноша встал, надел цилиндр на голову и улыбнулся.
- Всё дело в любви.
И снова разъезды....
ЛОНДОН. Прилетела сюда только ради одного показа.
Marc by Marc Jacobs. Он проходил в знаменитом отеле Claridge's. После шоу все гости переместились в гостиницу O'Connor на вечеринку Марка - главного героя всей лондонской Недели моды. Следующим утром у меня самолет в Милан. Собираю чемодан и сумку. Не забыть бы книгу для зарисовок - вдохновение наверняка застанет врасплох.
_
С любовью, Ваша Sasha.
всякое мамское
Серега теперь не только одевается сам, но и просит меня одеть Егора. Я сижу в бриджах за компом, Серега мне говорит: "мама, одень штаны с длинными рукавами!"
Вчера смотрит "Малыш и Карлсон", серия про домомучительницу. Говорит: "У нее хорошая грудь!" Потом так подумал: "и у тебя, мам, тоже хорошая", не ревнуй, мол )
Открывает "Книгу о вкусной и здоровой пище" на последней странице, а там нарисована пустая тарелка. "Смотри, все съели!"
Серега гулял с бабушкой до "Перекрестка", который находится чуть ли не на другом конце района. По дороге нужно было пройти через подземный переход. "Смотри, там нога!" - завопил, увидев чулочный магазин :) А обратно ехали на автобусе - ребенок был в восторге. Рассказывал мне, что там было много сидений и пол с блестками.
Егор научился ходить на цыпочках. Когда в хорошем настроении, всех целует - просто прикладывается открытым ротиком, но зато с таким взглядом... в общем, это неописуемо :) Стал намного больше тянуться к папе. Вчера Димка носил его в слинге, пока я пила чай, а потом я его забрала, и в слинг полез Серега. Егор увидел это и потребовал, чтобы папа взял его во вторую руку :)
Серега очень стремится к самостоятельности. Говорит: "Я хочу гулять один, без тебя! Я хочу сам сходить в магазин!" Что бы такое ему предложить, чтобы реализовать его тягу к самостоятельности и чтобы безопасно?
Вчера смотрит "Малыш и Карлсон", серия про домомучительницу. Говорит: "У нее хорошая грудь!" Потом так подумал: "и у тебя, мам, тоже хорошая", не ревнуй, мол )
Открывает "Книгу о вкусной и здоровой пище" на последней странице, а там нарисована пустая тарелка. "Смотри, все съели!"
Серега гулял с бабушкой до "Перекрестка", который находится чуть ли не на другом конце района. По дороге нужно было пройти через подземный переход. "Смотри, там нога!" - завопил, увидев чулочный магазин :) А обратно ехали на автобусе - ребенок был в восторге. Рассказывал мне, что там было много сидений и пол с блестками.
Егор научился ходить на цыпочках. Когда в хорошем настроении, всех целует - просто прикладывается открытым ротиком, но зато с таким взглядом... в общем, это неописуемо :) Стал намного больше тянуться к папе. Вчера Димка носил его в слинге, пока я пила чай, а потом я его забрала, и в слинг полез Серега. Егор увидел это и потребовал, чтобы папа взял его во вторую руку :)
Серега очень стремится к самостоятельности. Говорит: "Я хочу гулять один, без тебя! Я хочу сам сходить в магазин!" Что бы такое ему предложить, чтобы реализовать его тягу к самостоятельности и чтобы безопасно?
Dreams & Nightmares "...
"...Что тебе снится, крейсер Аврора, в час, когда утро встает над Невой?"
Мне снились самые разные сны. Снился всякий бред-солянка из прочитанных\просмотренных книг\фильмов, снились друзья и знакомые, снились умершие родственники, пожары и погони, даже индейцы на джипах снились :).
Мне снилась Стаська, когда она ещё не родилась. Поэтому я точно знала, что у меня будет дочь.
В детстве мне приснился мультфильм про кота Леопольда с совершенно новым и оригинальным сценарием. Жаль, продать идею "Союзмультфильму" уже не получится.
Был период, когда сны мне не снились вообще. Где-то год или полтора. Я просто проваливалась в черноту сна и выныривала оттуда. Обусловлено жизненными обстоятельствами, я так полагаю.
А ещё мне, как и любому другому человеку, снились кошмары.
В детстве - снилось, будто что-то темное, злое и явно потустороннее пытается пробраться в мой дом. Я в ужасе закрываю окна, но оно уже у дверей. Я лихорадочно закрываю дверь на все замки и цепочки, держу за ручку, но она открывается сама, тихо-тихо, без единого звука, а за ней стоит и улыбается то самое, страшное, темное и безликое.
Позже - снилось, что я задыхаюсь, что мне не хватает воздуха. Я не могу вдохнуть, не могу пошевелиться, не могу повернуть голову. Я боролась, сопротивлялась... и просыпалась, действительно задыхаясь и хватая воздух.
Ещё мне снилось, что я смотрюсь в большое зеркало. Глядя в глаза своему отражению, большими ножницами обрезаю себе волосы.
Я думаю, каждому возрасту присущи свои страхи\комплексы\желания, которые воплощаются в снах.
Ещё бы найти психолога, который внятно всё это увяжет и объяснит.
Недавно мне снова приснился страшный сон. Я смотрелась в несколько зеркал, и в каждом из них мое отражение было другим.
Мне снились самые разные сны. Снился всякий бред-солянка из прочитанных\просмотренных книг\фильмов, снились друзья и знакомые, снились умершие родственники, пожары и погони, даже индейцы на джипах снились :).
Мне снилась Стаська, когда она ещё не родилась. Поэтому я точно знала, что у меня будет дочь.
В детстве мне приснился мультфильм про кота Леопольда с совершенно новым и оригинальным сценарием. Жаль, продать идею "Союзмультфильму" уже не получится.
Был период, когда сны мне не снились вообще. Где-то год или полтора. Я просто проваливалась в черноту сна и выныривала оттуда. Обусловлено жизненными обстоятельствами, я так полагаю.
А ещё мне, как и любому другому человеку, снились кошмары.
В детстве - снилось, будто что-то темное, злое и явно потустороннее пытается пробраться в мой дом. Я в ужасе закрываю окна, но оно уже у дверей. Я лихорадочно закрываю дверь на все замки и цепочки, держу за ручку, но она открывается сама, тихо-тихо, без единого звука, а за ней стоит и улыбается то самое, страшное, темное и безликое.
Позже - снилось, что я задыхаюсь, что мне не хватает воздуха. Я не могу вдохнуть, не могу пошевелиться, не могу повернуть голову. Я боролась, сопротивлялась... и просыпалась, действительно задыхаясь и хватая воздух.
Ещё мне снилось, что я смотрюсь в большое зеркало. Глядя в глаза своему отражению, большими ножницами обрезаю себе волосы.
Я думаю, каждому возрасту присущи свои страхи\комплексы\желания, которые воплощаются в снах.
Ещё бы найти психолога, который внятно всё это увяжет и объяснит.
Недавно мне снова приснился страшный сон. Я смотрелась в несколько зеркал, и в каждом из них мое отражение было другим.
amp;quot;Мой товарищ, в смертельной агонии...
СТИХИ ИЗ ПЛАНШЕТА ГВАРДИИ-ЛЕЙТЕНАНТА
«Мой товарищ, в смертельной агонии
Не зови ты на помощь друзей.
Дай, согрею свои ладони я
Над дымящейся кровью твоей.
И не плачь ты от пули. Как маленький.
Ты не ранен, ты только убит.
Дай на память сниму с тебя валенки -
Нам еще воевать предстоит.
1943 г. Автор неизвестен.
Переписал А.С.Шуринов»
Эта страничка сразу мне бросилась в глаза, когда я просматривал № 9 «Роман-журнала XXI века» за 2002 год. Стихотворению обрадовался как старому знакомому, как фронтовому побратиму. Удивило примечание: «Автор неизвестен». С этим «неизвестным автором» мы знакомы уже более 10 лет...
... По-разному являлась к нам на фронт, в окопы поэзия, по-разному приходили стихи Твардовского, Симонова, Первомайского («Від Сяну до Дону дорога лежить...»). То на листках военно-полевых писем, то в тоненьких книжечках «Солдатской библиотеки». Эти же пронзительные, пропахшие порохом боя строки безымянного поэта пробились, дошли, кем-то переписанные от руки зимой 44-го.
Мог ли я тогда подумать, что автор тех строк - мой земляк, что давно предназначенная нам встреча впереди?..
... 7 ноября 1994 года в Тель-Авиве состоялся торжественный прием, устроенный Посольством Украины в Израиле в честь 50-летия освобождения республики от немецко-фашистских захватчиков. Мне, как гостю из Украины, было предоставлено слово. После выступления меня остановил ветеран, заметно прихрамывающий, с палочкой. Представился: «Ион Деген. Мы, - продолжал он, - должны были встретиться летом 1941 года. Помешала война». Смотрю на него с недоумением. В глазах незнакомца лукавые чертики:
- А познакомить нас хотел наш общий друг, мой одноклассник...
Многозначительная пауза, подстегивающий взгляд: «Ну, вспомни, вспомни».
Меня словно осенило - Яня Ройтберг?
Яня. Сын Абы, внук нашего раввина Гедали. Яня - друг из такого далекого детства. Яков Абрамович Ройтберг - ученый, профессор, доктор механико-математических наук, лауреат Государственной премии Украины.
Возвратимся, однако, в Тель-Авив. Мы пожали друг другу руки, обнялись. Знакомство с опозданием в 54 года состоялось.
Из досье автора:
Деген Ион Лазаревич родился 31 мая 1925 года в городе Могилеве-Подольском. В июле 1941 года, после окончания 9-го класса, добровольно ушел на фронт. Был пехотинцем, разведчиком в бронедивизионе, командиром танка Т-34, командиром танкового взвода, командиром танковой роты. Трижды ранен. После последнего ранения - тяжелая инвалидность.
С 1951 года после окончания Черновицкого мединститута работал ортопедом-травматологом в Киеве. Автор нескольких методик-операций. Первым в 1959 году успешно осуществил реплантацию конечностей. В 1973 году защитил докторскую диссертацию. Автор 70 научных работ. Под его руководством выполнено две докторских и восемь кандидатских диссертаций. Он родоначальник магнитотерапии в ортопедии и травматологии.
С 1977 года живет в Израиле.
Кроме врачебной, активно занимается литературной деятельностью. Поэт, прозаик, публицист. Его стихи вошли в две антологии русской поэзии (Нью-Йорк, 1994 и Москва, 1995). Автор рассказов, опубликованных в Израиле и в Москве, и шести книг («Из дома рабства» - 1986, «Эммануил Великовский» - 1990, «Стихи из планшета» - 1991, «Портреты учителей» - 1992, «Война никогда не кончается» - 1995, «Зарисовки» и др.).
Член редколлегии популярного журнала «Голос инвалида войны», постоянный консультант в «Бейт палохем» - Клубе инвалидов войны, знаток Торы, Танаха и современнейшей философии. Заводной, увлекающийся, непревзойденный рассказчик, любитель мистификаций и неожиданных сюрпризов, всегда готовый ринуться на помощь другу и совсем незнакомому человеку - таким открылся мне за короткие незабываемые часы общения «друг моего друга» Ион Деген.
Уже дома я подумал, что надо бы рассказать о Дегене - человеке, поэте, воине. Не хватало фактов. На мой запрос вскоре пришел ответ с «Приложением» (четыре наградных листа за полгода). Привожу выдержки из них:
1. ДЕГЕН Ион Лазаревич
2. Гв. мл. лейтенант
3. Командир танка Т-34
4. 1925 г.
5. Еврей
«...Находясь в батальоне с июля 1944 г., активно участвовал во всех проводимых многочисленных боях, показав себя смелым, мужественным и отважным офицером-танкистом. В боях с 13.01.1945 по 21.01.1945 в приграничных районах Восточной Пруссии в единоборстве с танками и штурмовыми орудиями неоднократно выходил победителем. Заменив раненого командира взвода, а затем раненого командира танковой роты, тов. Деген показал не только героизм, но и мастерство управления подразделением в боях. Отбивая контратаку, танк Дегена был подбит, но продолжал удерживать участок шоссе. Командир и его отважный экипаж из подбитой машины продолжали отбиваться огнем от противника до подхода подкрепления. Тов. Деген был при этом тяжело ранен. После боя его с трудом вытащили из танка.
Вывод: достоин правительственной награды ордена Красной Знамени».
Всего за полгода экипаж Дегена подбил восемь вражеских танков, уничтожил 11 орудий, в том числе и штурмовые орудия «Фердинанд», несколько артиллерийских и минометных батарей, десятки машин с техникой и живой силой, более сотни солдат и офицеров.
По одному лишь второму наградному листу (3 танка записанных, 6 «неучтенных») Деген тянул на Героя, но был представлен лишь к ордену Красной Звезды, а получил вторую медаль «За отвагу» - самую, как он пишет в письме, «танкистскую» медаль.
Война... Школа ненависти и школа любви.
Ион вспоминает: «Танк вспыхнул - мне удалось выскочить. Однополчане захоронили месиво сгоревших в машине тел. Посчитав, что я погиб, на памятнике написали мое имя».
Мать получила похоронку. А Иона отправили в тыловой госпиталь. В ту пору туда приехал консультант, известный профессор-травматолог Василий Чаклин. У постели тяжело раненного танкиста врачи докладывали «открытым текстом»: «Принимаются все меры, но больному уже не помочь». Ион все слышал, но говорить из-за ранения челюсти не мог. Профессор надолго остановился у его постели, рассматривал рентгенограммы, сочувственно смотрел на большие настороженные и воспаленные глаза. «Пенициллин внутривенно через каждые три часа!» - так решил профессор.
Пенициллин тогда только-только начали применять, и он был на вес золота. «Вряд ли ему уже поможет и пенициллин», - пытались возразить лечащие врачи, но профессор настойчиво повторил: «Пенициллин внутривенно!» Танкист выжил.
Они встретились 25 лет спустя. Ион Деген защищал докторскую диссертацию на ученом совете, который возглавлял академик Василий Чаклин. Он поздравил соискателя с прекрасной защитой, а Деген поблагодарил его... за спасенную жизнь.
«Спеши делать добро...» Многие бывшие пациенты с благодарностью вспоминают золотые руки, светлую голову, отзывчивое сердце Иона.
... Сколько стихов о войне, когда-то даже известных, канули в Лету. А «Мой товарищ, в смертельной агонии...» жив и по сей день. Стихотворение вошло в антологию русской поэзии Евгения Евтушенко. Еще раньше оно появилось в «Стихах из планшета гвардии лейтенанта» Иона Дегена. И все же, почему стихи поэта-фронтовика напечатаны с опозданием без малого в полвека?
... В первое послевоенное лето 20-летний лейтенант, трижды горевший в танке, пришел в Центральный дом литераторов, прочитал свои стихи. Ему устроили разнос, обвинили, как он рассказывал мне, в очернительстве Красной Армии, в апологетике мародерства («Дай на память сниму с тебя валенки, нам еще воевать предстоит»), в оправдании трусости.
... Суровая правда о войне, без тени фальши, оказалась по тем временам непосильной для некоторых завсегдатаев Центрального дома литераторов.
Оскорбленный до глубины души нелепыми обвинениями, еще больше - глухотой аудитории, Ион Деген прочитал, точнее, бросил в зал «облитые горечью» строки, может, не во всем справедливые:
ТОВАРИЩАМ «ФРОНТОВЫМ ПОЭТАМ»
Я не писал фронтовые стихи
В тихом армейском штабе.
Кровь и безумство военных стихий,
Танки на снежных ухабах
Ритм диктовали. Врывались в стихи
Рваных шрапнелей медузы.
Смерть караулила встречи мои
С мало приветливой Музой.
Слышал я строф ненаписанных высь,
Танком утюжа траншеи.
Вы же - в обозе толпою плелись
И подшибали трофеи.
... Мой гонорар - только слава в полку
И благодарность солдата.
Вам же платил за любую строку
Щедрый главбух Литиздата.
Лето 1945 г.
Задвинул заветную тетрадку подальше и как поэт замолчал надолго: до тех пор, пока друзья в Израиле не уговорили его издать фронтовые стихи отдельной книжкой.
«Стихи из планшета...» - один из самых дорогих для меня израильских сувениров. Дарственная надпись вновь связала нас, разорванное войной время, прожитое и пережитое нами за долгие годы.
«Дорогой Боря!
Эти стихи были написаны вскоре после того, как Яня Ройтберг собирался нас познакомить (всего лишь в 1940 году!). Поэтому «качество»... Но так я видел войну.
Ион. 12.10.1994».
Потом были еще встречи. В августе 1998 года Ион знакомил нас с женой с Тель-Авивом. Гидом «друг моего друга», а с недавних времен мой друг, оказался неутомимым. Он то и дело останавливал видавшую виды машину. Крепко сбитый, с блестящими, дерзкими, не по возрасту молодыми глазами, опираясь на свою 5-килограммовую «палочку», в большом ортопедическом ботинке, сконструированном по его собственному чертежу.
Еще две встречи с Дегеном в Израиле. Одна - заочная. О ней несколько позже. Вторая - в доме моего друга Яши Спектора. Позади ночь разговоров, воспоминаний и долгожданный - мы договаривались по телефону - гость Ион Деген. Явился пешком со знакомой «палочкой», с которой не расстается со студенческих лет.
Во-первых, опора при ходьба, во-вторых, для мышц постоянный тренинг (мускулы, как у тяжелоатлета), в-третьих, в случае чего - надежная защита. Своей пятикилограммовой «палочкой» играет как тросточкой. Яша не удержался: «Вот с кого бы лепить Самсона!»
Но это были только цветочки, так сказать, легкая разминка. А дальше - фейерверк воспоминаний, неожиданных экскурсов в историю и в сегодняшний Израиль, расколотый, встревоженный, с непрекращающимися интифадой, терактами и ответными ударами, с вечными вопросами: «Что делать? Что будет?»...
Я воспользовался паузой и рассказал о неожиданной заочной встрече. Как-то ночью не спалось. На глаза попалась книга Александра Бовина «Пять лет в Израиле». Начал листать. Случайно на 206-й странице увидел знакомые строки «Мой товарищ, в смертельной агонии не зови понапрасну друзей»...
И дальше: «На мой взгляд, это одно из лучших, если не лучшее стихотворение о войне. Его написал раненый-перераненый танкист, гвардии лейтенант Ион Деген. Его обвиняли в мародерстве, трусости.
Когда уезжал из Израиля, известному хирургу Иону Дегену было уже более 70 лет. Он живет с осколком в мозгу, семь пулевых ранений. Челюсть собрана из кусочков, одета на протез. Пусть поживет подольше».
Реакция Иона была неожиданной:
- Спасибо Бовину за добрые слова, но «Валенки» - не лучшее из того, что я написал в годы войны. Дело в том, что это стихотворение у меня, ну, не буду рассказывать - каким образом - не было выстрадано. А вот выстраданное стихотворение. То, самое главное для меня, самое любимое, написанное на два года раньше - осенью сорок второго. Это был страшный день. Пожалуй, более страшных боев - даже потом в Пруссии, где было настоящее пекло - не припомню. А ранение у меня было и тогда. Не такое, конечно. В тот день сложились строки:
Воздух вздрогнул, выстрел...
На старых деревьях обрублены сучья.
А я еще жив, а я невредим...
Случай...
... «Дорогой Борис!
... только что кончил читать твою книгу «Местечко, которого нет». Прежде всего, поздравляю тебя с книгой, которая явно удалась...
Обнимаю и крепко жму руку
Твой Ион
P.S. Со мной кончал институт Сева Стукаленко. Имеет ли он какое-либо отношение к твоему герою?»
Я тут же ответил: «Самое прямое: Стукаленко Всеволод Константинович - сын одного из моих спасителей, непосредственный участник событий. Студент-медик, он в 1942 году в разгаре эпидемии сыпного тифа в нашем гетто активно помогал своему отцу».
Написал также, что Сева недавно похоронил жену, болеет, живет в крайней нужде. Вскоре пришло еще одно письмо из Израиля:
«Дорогой Борис!
Твое письмо я прочитал нескольким моим однокурсникам... И вот результат: только что я передал $500 нашему юристу, который по факсу отправит мое письмо (копия тебе) в Одессу. Я очень надеюсь на то, что уже сегодня-завтра все это будет вручено Севе Стукаленко. Это наш более чем скромный подарок нашему сокурснику и другу, который, надеюсь, унаследовал благородство своего отца, Праведника мира Константина Стукаленко.
Ион»
БОРИС ХАНДРОС
http://www.jewukr.org/observer/eo20..._ru.php?id=1074
«Мой товарищ, в смертельной агонии
Не зови ты на помощь друзей.
Дай, согрею свои ладони я
Над дымящейся кровью твоей.
И не плачь ты от пули. Как маленький.
Ты не ранен, ты только убит.
Дай на память сниму с тебя валенки -
Нам еще воевать предстоит.
1943 г. Автор неизвестен.
Переписал А.С.Шуринов»
Эта страничка сразу мне бросилась в глаза, когда я просматривал № 9 «Роман-журнала XXI века» за 2002 год. Стихотворению обрадовался как старому знакомому, как фронтовому побратиму. Удивило примечание: «Автор неизвестен». С этим «неизвестным автором» мы знакомы уже более 10 лет...
... По-разному являлась к нам на фронт, в окопы поэзия, по-разному приходили стихи Твардовского, Симонова, Первомайского («Від Сяну до Дону дорога лежить...»). То на листках военно-полевых писем, то в тоненьких книжечках «Солдатской библиотеки». Эти же пронзительные, пропахшие порохом боя строки безымянного поэта пробились, дошли, кем-то переписанные от руки зимой 44-го.
Мог ли я тогда подумать, что автор тех строк - мой земляк, что давно предназначенная нам встреча впереди?..
... 7 ноября 1994 года в Тель-Авиве состоялся торжественный прием, устроенный Посольством Украины в Израиле в честь 50-летия освобождения республики от немецко-фашистских захватчиков. Мне, как гостю из Украины, было предоставлено слово. После выступления меня остановил ветеран, заметно прихрамывающий, с палочкой. Представился: «Ион Деген. Мы, - продолжал он, - должны были встретиться летом 1941 года. Помешала война». Смотрю на него с недоумением. В глазах незнакомца лукавые чертики:
- А познакомить нас хотел наш общий друг, мой одноклассник...
Многозначительная пауза, подстегивающий взгляд: «Ну, вспомни, вспомни».
Меня словно осенило - Яня Ройтберг?
Яня. Сын Абы, внук нашего раввина Гедали. Яня - друг из такого далекого детства. Яков Абрамович Ройтберг - ученый, профессор, доктор механико-математических наук, лауреат Государственной премии Украины.
Возвратимся, однако, в Тель-Авив. Мы пожали друг другу руки, обнялись. Знакомство с опозданием в 54 года состоялось.
Из досье автора:
Деген Ион Лазаревич родился 31 мая 1925 года в городе Могилеве-Подольском. В июле 1941 года, после окончания 9-го класса, добровольно ушел на фронт. Был пехотинцем, разведчиком в бронедивизионе, командиром танка Т-34, командиром танкового взвода, командиром танковой роты. Трижды ранен. После последнего ранения - тяжелая инвалидность.
С 1951 года после окончания Черновицкого мединститута работал ортопедом-травматологом в Киеве. Автор нескольких методик-операций. Первым в 1959 году успешно осуществил реплантацию конечностей. В 1973 году защитил докторскую диссертацию. Автор 70 научных работ. Под его руководством выполнено две докторских и восемь кандидатских диссертаций. Он родоначальник магнитотерапии в ортопедии и травматологии.
С 1977 года живет в Израиле.
Кроме врачебной, активно занимается литературной деятельностью. Поэт, прозаик, публицист. Его стихи вошли в две антологии русской поэзии (Нью-Йорк, 1994 и Москва, 1995). Автор рассказов, опубликованных в Израиле и в Москве, и шести книг («Из дома рабства» - 1986, «Эммануил Великовский» - 1990, «Стихи из планшета» - 1991, «Портреты учителей» - 1992, «Война никогда не кончается» - 1995, «Зарисовки» и др.).
Член редколлегии популярного журнала «Голос инвалида войны», постоянный консультант в «Бейт палохем» - Клубе инвалидов войны, знаток Торы, Танаха и современнейшей философии. Заводной, увлекающийся, непревзойденный рассказчик, любитель мистификаций и неожиданных сюрпризов, всегда готовый ринуться на помощь другу и совсем незнакомому человеку - таким открылся мне за короткие незабываемые часы общения «друг моего друга» Ион Деген.
Уже дома я подумал, что надо бы рассказать о Дегене - человеке, поэте, воине. Не хватало фактов. На мой запрос вскоре пришел ответ с «Приложением» (четыре наградных листа за полгода). Привожу выдержки из них:
1. ДЕГЕН Ион Лазаревич
2. Гв. мл. лейтенант
3. Командир танка Т-34
4. 1925 г.
5. Еврей
«...Находясь в батальоне с июля 1944 г., активно участвовал во всех проводимых многочисленных боях, показав себя смелым, мужественным и отважным офицером-танкистом. В боях с 13.01.1945 по 21.01.1945 в приграничных районах Восточной Пруссии в единоборстве с танками и штурмовыми орудиями неоднократно выходил победителем. Заменив раненого командира взвода, а затем раненого командира танковой роты, тов. Деген показал не только героизм, но и мастерство управления подразделением в боях. Отбивая контратаку, танк Дегена был подбит, но продолжал удерживать участок шоссе. Командир и его отважный экипаж из подбитой машины продолжали отбиваться огнем от противника до подхода подкрепления. Тов. Деген был при этом тяжело ранен. После боя его с трудом вытащили из танка.
Вывод: достоин правительственной награды ордена Красной Знамени».
Всего за полгода экипаж Дегена подбил восемь вражеских танков, уничтожил 11 орудий, в том числе и штурмовые орудия «Фердинанд», несколько артиллерийских и минометных батарей, десятки машин с техникой и живой силой, более сотни солдат и офицеров.
По одному лишь второму наградному листу (3 танка записанных, 6 «неучтенных») Деген тянул на Героя, но был представлен лишь к ордену Красной Звезды, а получил вторую медаль «За отвагу» - самую, как он пишет в письме, «танкистскую» медаль.
Война... Школа ненависти и школа любви.
Ион вспоминает: «Танк вспыхнул - мне удалось выскочить. Однополчане захоронили месиво сгоревших в машине тел. Посчитав, что я погиб, на памятнике написали мое имя».
Мать получила похоронку. А Иона отправили в тыловой госпиталь. В ту пору туда приехал консультант, известный профессор-травматолог Василий Чаклин. У постели тяжело раненного танкиста врачи докладывали «открытым текстом»: «Принимаются все меры, но больному уже не помочь». Ион все слышал, но говорить из-за ранения челюсти не мог. Профессор надолго остановился у его постели, рассматривал рентгенограммы, сочувственно смотрел на большие настороженные и воспаленные глаза. «Пенициллин внутривенно через каждые три часа!» - так решил профессор.
Пенициллин тогда только-только начали применять, и он был на вес золота. «Вряд ли ему уже поможет и пенициллин», - пытались возразить лечащие врачи, но профессор настойчиво повторил: «Пенициллин внутривенно!» Танкист выжил.
Они встретились 25 лет спустя. Ион Деген защищал докторскую диссертацию на ученом совете, который возглавлял академик Василий Чаклин. Он поздравил соискателя с прекрасной защитой, а Деген поблагодарил его... за спасенную жизнь.
«Спеши делать добро...» Многие бывшие пациенты с благодарностью вспоминают золотые руки, светлую голову, отзывчивое сердце Иона.
... Сколько стихов о войне, когда-то даже известных, канули в Лету. А «Мой товарищ, в смертельной агонии...» жив и по сей день. Стихотворение вошло в антологию русской поэзии Евгения Евтушенко. Еще раньше оно появилось в «Стихах из планшета гвардии лейтенанта» Иона Дегена. И все же, почему стихи поэта-фронтовика напечатаны с опозданием без малого в полвека?
... В первое послевоенное лето 20-летний лейтенант, трижды горевший в танке, пришел в Центральный дом литераторов, прочитал свои стихи. Ему устроили разнос, обвинили, как он рассказывал мне, в очернительстве Красной Армии, в апологетике мародерства («Дай на память сниму с тебя валенки, нам еще воевать предстоит»), в оправдании трусости.
... Суровая правда о войне, без тени фальши, оказалась по тем временам непосильной для некоторых завсегдатаев Центрального дома литераторов.
Оскорбленный до глубины души нелепыми обвинениями, еще больше - глухотой аудитории, Ион Деген прочитал, точнее, бросил в зал «облитые горечью» строки, может, не во всем справедливые:
ТОВАРИЩАМ «ФРОНТОВЫМ ПОЭТАМ»
Я не писал фронтовые стихи
В тихом армейском штабе.
Кровь и безумство военных стихий,
Танки на снежных ухабах
Ритм диктовали. Врывались в стихи
Рваных шрапнелей медузы.
Смерть караулила встречи мои
С мало приветливой Музой.
Слышал я строф ненаписанных высь,
Танком утюжа траншеи.
Вы же - в обозе толпою плелись
И подшибали трофеи.
... Мой гонорар - только слава в полку
И благодарность солдата.
Вам же платил за любую строку
Щедрый главбух Литиздата.
Лето 1945 г.
Задвинул заветную тетрадку подальше и как поэт замолчал надолго: до тех пор, пока друзья в Израиле не уговорили его издать фронтовые стихи отдельной книжкой.
«Стихи из планшета...» - один из самых дорогих для меня израильских сувениров. Дарственная надпись вновь связала нас, разорванное войной время, прожитое и пережитое нами за долгие годы.
«Дорогой Боря!
Эти стихи были написаны вскоре после того, как Яня Ройтберг собирался нас познакомить (всего лишь в 1940 году!). Поэтому «качество»... Но так я видел войну.
Ион. 12.10.1994».
Потом были еще встречи. В августе 1998 года Ион знакомил нас с женой с Тель-Авивом. Гидом «друг моего друга», а с недавних времен мой друг, оказался неутомимым. Он то и дело останавливал видавшую виды машину. Крепко сбитый, с блестящими, дерзкими, не по возрасту молодыми глазами, опираясь на свою 5-килограммовую «палочку», в большом ортопедическом ботинке, сконструированном по его собственному чертежу.
Еще две встречи с Дегеном в Израиле. Одна - заочная. О ней несколько позже. Вторая - в доме моего друга Яши Спектора. Позади ночь разговоров, воспоминаний и долгожданный - мы договаривались по телефону - гость Ион Деген. Явился пешком со знакомой «палочкой», с которой не расстается со студенческих лет.
Во-первых, опора при ходьба, во-вторых, для мышц постоянный тренинг (мускулы, как у тяжелоатлета), в-третьих, в случае чего - надежная защита. Своей пятикилограммовой «палочкой» играет как тросточкой. Яша не удержался: «Вот с кого бы лепить Самсона!»
Но это были только цветочки, так сказать, легкая разминка. А дальше - фейерверк воспоминаний, неожиданных экскурсов в историю и в сегодняшний Израиль, расколотый, встревоженный, с непрекращающимися интифадой, терактами и ответными ударами, с вечными вопросами: «Что делать? Что будет?»...
Я воспользовался паузой и рассказал о неожиданной заочной встрече. Как-то ночью не спалось. На глаза попалась книга Александра Бовина «Пять лет в Израиле». Начал листать. Случайно на 206-й странице увидел знакомые строки «Мой товарищ, в смертельной агонии не зови понапрасну друзей»...
И дальше: «На мой взгляд, это одно из лучших, если не лучшее стихотворение о войне. Его написал раненый-перераненый танкист, гвардии лейтенант Ион Деген. Его обвиняли в мародерстве, трусости.
Когда уезжал из Израиля, известному хирургу Иону Дегену было уже более 70 лет. Он живет с осколком в мозгу, семь пулевых ранений. Челюсть собрана из кусочков, одета на протез. Пусть поживет подольше».
Реакция Иона была неожиданной:
- Спасибо Бовину за добрые слова, но «Валенки» - не лучшее из того, что я написал в годы войны. Дело в том, что это стихотворение у меня, ну, не буду рассказывать - каким образом - не было выстрадано. А вот выстраданное стихотворение. То, самое главное для меня, самое любимое, написанное на два года раньше - осенью сорок второго. Это был страшный день. Пожалуй, более страшных боев - даже потом в Пруссии, где было настоящее пекло - не припомню. А ранение у меня было и тогда. Не такое, конечно. В тот день сложились строки:
Воздух вздрогнул, выстрел...
На старых деревьях обрублены сучья.
А я еще жив, а я невредим...
Случай...
... «Дорогой Борис!
... только что кончил читать твою книгу «Местечко, которого нет». Прежде всего, поздравляю тебя с книгой, которая явно удалась...
Обнимаю и крепко жму руку
Твой Ион
P.S. Со мной кончал институт Сева Стукаленко. Имеет ли он какое-либо отношение к твоему герою?»
Я тут же ответил: «Самое прямое: Стукаленко Всеволод Константинович - сын одного из моих спасителей, непосредственный участник событий. Студент-медик, он в 1942 году в разгаре эпидемии сыпного тифа в нашем гетто активно помогал своему отцу».
Написал также, что Сева недавно похоронил жену, болеет, живет в крайней нужде. Вскоре пришло еще одно письмо из Израиля:
«Дорогой Борис!
Твое письмо я прочитал нескольким моим однокурсникам... И вот результат: только что я передал $500 нашему юристу, который по факсу отправит мое письмо (копия тебе) в Одессу. Я очень надеюсь на то, что уже сегодня-завтра все это будет вручено Севе Стукаленко. Это наш более чем скромный подарок нашему сокурснику и другу, который, надеюсь, унаследовал благородство своего отца, Праведника мира Константина Стукаленко.
Ион»
БОРИС ХАНДРОС
http://www.jewukr.org/observer/eo20..._ru.php?id=1074
Подписаться на:
Сообщения (Atom)