Записка перед сном

Старое пианино окончательно расстроено - я пытаюсь сыграть нашу любимую мелодию, которую мы все слушали в ту единственную поездку в Париж.
Проектор не показывает фильмов - вернее мы просто перестали им пользоваться, потому что простыня, повешенная на стену давно не белая и прохудилась - и изображение от этого сильно страдает. Хотя я все еще люблю смотреть на этой стене наши старые записи: здесь ты спишь, а вот мой глаз( я всегда стесняюсь камеры), а здесь мои книги и старый облупившийся подоконник(мы так и не покрасили его с тех пор).
Старый, старая, старое. Так и не переехали в нормальную квартиру. Я помню, как сильно я хотела поселиться в том новом доме напротив. Там ведь даже был маленький искусственный прудик. Но ты сказал, что старые дома лучше сохраняют тепло. А я люблю тепло и согласилась на этот наш ДОМ.
Ты, наверное, попал под дождь и совсем замерз. Ну зачем отключать телефон при каждой ссоре. Я опять сижу и придумываю всякие страшилки про тебя. Нет, я не буду обзванивать морги и скорые. Но пару страшных картинок я уже нарисовал.
И вообще так странно - раньше я всегда разворачивалась и хлопала дверью при каждой ссоре, а теперь ты то и дело сбегаешь.
Хотя знаешь, я бы хотела, чтобы ты попал под дождь. Я люблю, когда от тебя пахнет дождем. И холодом. Иногда еду в транспорте и ловлю себя на мысли, что все ближе встаю к некоторым людям. А все потому что от них тоже пахнет холодом.
Дождь, кажется, закончился, но капли все еще стучат по крыше. Мне не страшно, я включила лампу и пишу все это, чтобы не думать о времени. Я стала такая терпеливая. Помню еще пару лет назад могла кричать на любую пропущенную минуту. Теперь я бережно собираю все минуты, которые у меня есть. Ты меня научил. Тогда .. помнишь мы стояли на переходе и ждали зеленого. Все, конечно, пошли на красный, а ты крепко сжал мою руку и тихо сказал «Мы не будем торопиться. Пожалуйста, давай не торопиться». Ты конечно говорил о светофоре, но я как-то запомнила эту фразу и твой взгляд тогда.
Я думаю, ты вернешься через пол часа. Потому что ты по-прежнему боишься оставлять меня одну надолго. Если я не дождусь, разбуди меня, пожалуйста, потому что я хотела извиниться и сказать, что люблю тебя. И не думай, что я тут плакала без тебя. Ни капельки. Я же теперь взрослая и терпеливая.

Стих

С
Сегодня кто-то продавал на перекрестке счастье.
Оно лежало средь крючков и старых ярких платьев
среди усталых пыльнх книг, средь кисточек и мела.
Оно лежало и на всех неверяще смотрело.
Народ шел мимо, редко кто вдруг подходил к прилавку
Купить брошюрку, календарь, иголку, нить, булавку.
И равнодушный взгляд скользил по глупой мелочовке
А счастье так просилось в дом, так робко и неловко.
Моляще поднимало взгляд, едва едва пищало.
Но «кто-то» мимо проходил и счастье замирало
Темнело, я брела домой. В карманах грея руки.
Торговец собирал товар, чуть напевал со скуки
Я бы прошла, но вдруг задел молящий и печальный
Беспомощный несчастный взгляд, как будто вздох прощальный.
Я подошла, а за стеклом пластмассовой витрины
комочек маленький дрожал от горя и обиды
Комок устал, хотел в тепло, замерз на этой стуже,
но к сожалению комок был никому не нужен.
-и сколько стоит? - голос мой дрожал от напряженья
-что? это? это! Да бери, оно - одни мученья!
Я бережно взяла комок, к груди его прижала
Закутав в складочки пальто домой почти бежала.
Бежала греть. Скорей, скорей! В тепло с морозных улиц
И даже блики фонарей как будто улыбнулись
И улыбался белый снег, и небо. Мир смеялся
Нашелся все же человек, что счастьем не кидался.
Я принесла комочек в дом и стало вдруг понятно
Что никому его не дам, и не верну обратно.
Я сам себе Бог

Сири Хустведт "Что я любил"

Нью-Йоркская богема, искусство, жизнь, и в особенности, близкий друг и обьект исследования, художник Уильям Векслер (вымышленный персонаж) - глазами профессора искусствоведения и художественного критика Лео Герцберга.Отражение того, что происходит в жизни художника, естественно отражется на его творчестве. Так , на полотне Векслера появляется убегающая тень его первой супруги - холодной, ускользающей поэтессы Люсиль. На смену ей приходит новая супруга Вайолетт, изучающая социальные истерии, в данном случае анорексию и ее корни - все это выливается в выставку коллажей, вариации из сказки про "Ганса и Гретель" с зарисовками голодающих детей.Уильям Векслер вызывает ассоциации с "настоящим" искусством. Он творит не ради толпы, демонстрирует безразличие к вещам, к шуму или критике вокруг его имени. Антиподом Векслера становится Тедди Джайлз - пропогандирующий неформальное искусство, насилие и сделавший молниеностные деньги на шумихе и эпатаже. Это лишь мельчайшие детали огромной конструкции под названием "Что я любил". Наверное это самая интеллектуально насыщенная книга из всего того, что попадалось мне за последнее время. Понравилось очень.