Песня:Хлоп-Хлоп
Исполнители:
(Тексты Гуфа: текст песни Гуф Хлоп-Хлоп )
Птаха
Сказать слово заново, понять лишение амбиций
Лететь и обладать небом, словно птица
Мечтаю раствориться в радости, печали
Вернуть в начало жизнь, и все купить, что мне не дали
Увидеть мир в других оттенках,
Чтоб были более сочны, прорисованы были более мелко
И не залезть туда, где как в болоте топком
Наслаждаться взглядом своей дочки робкой
А я сменил дорогу, глупец, сошел с пути,
И в грязь залез, откуда не уйти
Охуеваю, брат, узнав что ты и я теперь не мы
И разбивая грани, разрывая ткани
Выжигая смерти пламя, прорываясь сквозь чужих мечтаний
Ну а душа?? душа разорвана на части
Ты помнишь, рвали мы её с тобой дорогой дальней
Мечтою близкой собачьей радости с собачьей миской
И понимая кто я, являясь смертной гадостью,
Я думаю, что нету радости
Но когда я молод был, я также слушал хип-хоп
Знал людей, которые на улице гоп-стоп
С телочкой на дискотеке поздно ночь ю топ-топ
Да по вене шлеп-шлеп, пузыречки хлоп-хлоп
И когда я молод был, я также слушал хип-хоп
Знал людей, которые на улице гоп-стоп
С телочкой на дискотеке поздно ночь ю топ-топ
Да по вене шлеп-шлеп, пузыречки хлоп-хлоп
Guf
А я все практикую лечение травами
Бумажки рву и делю на кусочки равные
По выходным сушу голову феном
Иногда качаюсь на качелях с быстрым и медленным
Могу сменить три машины за неделю
Митсубиси, феррари, мерседесы
Так же обожаю есть части тела
Губы, сердца, черепа - вобще деликатесы
С агентом ноль ноль первым проходим миссии,
Присядем на дорожку не по-норошку
И каждому хорошему прохожему
По рожку из макдональдса
В пределах кольца
А осень ю мы ходим за грибами с друзьями
Собираем, кушаем, а потом гуляем
Когда голодаем - едим разные зерна
Кактусы, семена, бывает даже корни
И когда я молод был, я также слушал хип-хоп
Знал людей, которые на улице гоп-стоп
С телочкой на дискотеке поздно ночь ю топ-топ
Да по вене шлеп-шлеп, пузыречки хлоп-хлоп
И когда я молод был, я также слушал хип-хоп
Знал людей, которые на улице гоп-стоп
С телочкой на тусе поздно ночь ю топ-топ
Да по вене шлеп-шлеп, пузыречки хлоп-хлоп
Мгновенья мелькают, в душу западают
Сойду ли я с ума от этого всего - хуй знает.
Но это не конец, ведь кто то даже не мечтает,
Хоть воздуха глоток,
Без мысли кто то дальше поджидает
Камней кидает, каждый день уходит в прошлое,
В голове дерьмо, лишь только мысли пошлые.
Что будет завтра, когда пути все пройдены,
Когда остатки жизни и быт заброшены.
Да. Ни капли страха, страха не осталось
Время уходило, день и ночь менялись,
Так всё продолжалось вплоть до бесконечности,
Кто то забывался, растворялся в вечности.
Я бы не хотел бы жизнь начать сначала,
Как бы не бросало, где бы ни кидало.
Проще сказать: "Не хорошо когда спокойно"
Сигареты, бабы с пацанами вмазал, покурил, довольно!
И когда я молод был, я также слушал хип-хоп
Знал людей, которые на улице гоп-стоп
С телочкой на дискотеке поздно ночь ю топ-топ
Да по вене шлеп-шлеп, пузыречки хлоп-хлоп
Но когда я молод был, я также слушал хип-хоп
Знал людей, которые на улице гоп-стоп
С телочкой на тусе поздно ночь ю топ-топ
Да по вене шлеп-шлеп, пузыречки хлоп-хлоп
понедельник, 18 мая 2009 г.
С праздником!
Сегодня мы празднуем прп.Варлаама Серпуховского и чудотворный образ Матери Божией "Неупиваемая Чаша".
До революции "Неупиваемую Чашу" праздновали 10 декабря. В наши дни решили совместить, весной ехать приятнее, чем в холода :)
Из исторического замечу, что икона "Неупиваемая Чаша" была явлена в трудные для монастыря годы: после ареста игуменьи Митрофании и суда прошло всего 4 года... При матушке Митрофании обитель достигла такого размаха, что ее называли Лаврой - 400 человек сестер, несколько общин, к воротам монастыря начали прокладывать железную дорогу, в обители были плантации тутового шелкопряда и др.
Игумения вдохновлялась идеалом истинного монашества и смело боролась с препятствиями, порой до изнеможения сил. Весь свой недюжинный талант она положила на алтарь Божий. И первым делом она решила отменить унизительные книжные сборы, чтобы инокини не посылались просить жалкую лепту в мещанские и купеческие дома, а что и совсем ужасно, - в питейные заведения, где равноангельскую жизнь монастырок легко могут унизить и оскорбить. Кружечные и книжные сборы средств всегда считались самыми тяжелыми и опасными послушаниями.
Мать Митрофания все запасы для обители сделала на свои собственные средства. Чтобы улучшить питание сестер, она наладила рыбные ловли на монастырском озере: половина улова поступала в пользу обители, а половина - нанятым рыбакам. На бросовых участках земли при обследовании обнаружилась глина, годная для выработки кирпича и черепицы. Здесь вскоре возникли заводы по формовке и обжигу кирпича, так необходимого для строительных нужд монастыря и его подворий. Был построен еще и собственный известковый завод при камнеломнях. Фабричный люд радовался предприимчивости и заботе о них матушки Митрофании. Да и как не радоваться? Ветхие деревянные лачуги Владычной слободы игумения распорядилась заменить добротными каменными домами - пусть живут хорошо! 7) Монастырские сборы за перевоз через Оку отменила совсем, и там, где когда-то сидела престарелая монашка-сборщица, теперь красовалась замечательная часовня, а при ней книжная лавка, утопающая в цветах.
Из монастырских материалов в Москве было выстроено трехэтажное каменное здание для подворья, а перед самим Владычным монастырем возникла также сложенная из прочного своего кирпича гостиница для прибывающих богомольцев. Матушка распорядилась выстроить конный двор, торговые лавки, сдаваемые в наем, здание народного училища, в котором учились девочки-слобожанки, содержавшиеся на полном монастырском обеспечении. Бывало, когда запоют в храме своими умилительными, звонкими голосами эти девочки в апостольниках покажутся прямо-таки небесными созданиями. Тогда многие находящиеся в храме и в правду плакали от радости - так ликовала душа. А как здесь заботились о странниках: и кормили бесплатно, и устраивали на ночлег безропотно! Собирались же здесь тысячи странников, точнее 30 тысяч в год! И монастырь все благоукрашался, хозяйство его расширялось и крепло; во всем виделся порядок и благочиние.
Монастырская пасека из 100 ульев поставляла душистый воск свечному заводу, устроенному в обители. На скотном дворе появились элитные холмогорские и швейцарские коровы, в овчарнях - романовские овцы, их шерсть шла на изготовление теплых тканей. Своими силами монастырки и сено заготавливали, и на обширном огороде (20 десятин земли) управлялись. Все умели сестры делать сами: прясть, ткать, шить одежду и башмаки; монастырские изделия неизменно вызывали восхищение на больших выставках. Особенным вниманием зрителей пользовалась золотошвейная мастерская, освоившая литургическое шитье. Сама матушка поспевала за сестрами всюду: ходила на сенокос сгребать сено и ставить стога, возила на угодья чай и молоко, чтобы подкрепить трудниц, жила с ними в палатках. Поставило дело так, чтобы монастырские пашни и сенные угодья не перемежались слободскими, а выделялись бы отдельно: так монастыркам работалось спокойнее. В храме игумения Митрофания запретила сестрам поклоняться ей - здесь надлежит поклоняться одному Господу. Московский митрополит Филарет особо отмечал матушкину ревность к благоустройству и благолепию монастыря, отличив ее наперсным крестом и многими похвалами. Кому-то, такое внимание великого иерарха, может быть, и не нравилось - завистники всегда найдутся. Но в ранние годы игуменства недоброжелательство к тому, что так успешно на пользу монастыря совершала Митрофания Розен, открыто выражалось разве что со стороны раскольников, свивших свои гнезда вокруг Серпухова со времен весьма отдаленных.
В монастыре постепенно удвоилось число штатных монахинь и послушниц, тех и других стало по 30 душ. Но сверхштатных сестер насчитывалось 400, и все они в монастыре обрели свой дом, а в лице игумении - родную матушку. И она заботилась добрым делом ответить им на их любовь. Холодный храм она постаралась превратить в теплый: по ее настоянию провели в него духовое отопление, чугунный пол заменили утепленными плитами. И сразу зимнее неудобство позабылось, службу здесь по полному чину правили ежедневно.
В иконописной мастерской с воодушевлением творили богомысленные образы. Так, сестры монастыря помимо отдельных икон расписали еще и придел храма во имя святителей Петра, Алексия, Иоанна и Филиппа. Ризница монастыря обогатилась вкладами самой игумении и приношениями доброхотов. Многие святые иконы украсились золотыми подвесками и бриллиантами. Свой бриллиантовый фрейлинский шифр игумения с радостью передала на переделку для соответствующего церковного украшения. 8) Златокузнецами еще был изготовлен серебряный ковчег и вызолоченный крест на нем. В таком ковчеге хранились частицы мощей святителя Алексия. 9) Особо чтимые иконы облачались в серебряные ризы. Некоторые богомысленные образа принадлежали кисти самой игумении Митрофании. Она своеручно вышила пелену под образ Введения Богородицы. Обветшалые древности святых храмов внимательно реставрировались и тщательно сберегались. Во всем чувствовался просвещенный вкус заботливой настоятельности. В матушкино игуменство Серпуховской Владычный монастырь получил законченное историческое описание.
К 1870 году в монастыре выстроили два огромных сестринских корпуса, оба двухэтажные. Для овощных припасов соорудили вместительный погреб. Возникали новые рукодельни и светлицы. Монастырь хорошел, укреплялся хозяйственно и духовно. По общему мнению, игуменство Митрофании - годы счастливого процветания славной духовной обители.
Исключительно много времени отдавала игумения Митрофания епархиальным общинам сестер милосердия, развернувшим свою деятельность в Москве, Петербурге и Пскове. 10) В деятельность этих общин она вложила всю свою душу, свой ум и свою энергию. И за это же пострадала: была оклеветана и даже судима! Неусыпные заботы игумении в самом Владычном монастыре и в приписанных к нему общинах, 11) жертвенное служение истине в высоком христианском смысле, несмотря на зависть и поношения, - таков был нравственный облик этой необыкновенной подвижницы Божией, личности сильной, энергичной и совершенно бескорыстной, безмерно любящей свое Отечество. Общины сестер милосердия, устроенные матушкой Митрофанией, положили начало широкому вовлечению сестринского участия в дело здравоохранения и лечения раненых воинов, присланных в госпиталь с театра боевых действий. 12) Фельдшерскую подготовку эти сестры милосердия получали именно в общинах, возникших при крупных монастырях. Скажем, Владычне-Покровская община сестер милосердия в Москве насчитывала свыше 400 душ, и все они пребывали на полном иждивении обители. 11) Конечно же, помогали благотворители, да и сама матушка Розен вложила сюда из личных своих фамильных средств огромную по тем временам сумму - 66689 рублей. И цель использования средств - чисто христианская: самоотверженно служить с любовью на пользу ближним. Обителям монашествующие принесли лучшие блага - науку и искусство, вложили в Божие дело всю свою душу.
Между тем уже упомянуты зависть и клевета к игумении Митрофании в усиливались и разрастались. Сектанты-перекрещенцы не могли примириться с тем, как решительно в игуменство Митрофании была искоренена раскольничья их вседозволенность в обители и за ее стенами. Свои злостные измышления они излагали в письмах к Герцену, а тот уже звонил в своем "Колоколе" на всю Россию. Раздражались и торговцы: повышались цены на монастырскую собственность.
Разумеется, огромный объем хозяйственной деятельности, связанный со строительством и содержанием Владычне-Покровской общины сестер милосердия в Москве и таких же еще двух общин в Петербурге и Пскове, 10) требовал значительных средств. И они поступали в основном из монастырской казны, пополняемой доходами от производств, развитых на землях обители, от сестринских вкладов, и в первую очередь от личных вкладов самой матушки Митрофании, но все же определенную роль в финансовом обеспечении общин играли и пожертвования благотворителей. Между жертвователями и монастырем годами складывались самые добрые отношения, основанные на взаимной любви к Богу. Но мирская любовь порой подтачивается искушениями, именно это и произошло в пору игуменства Митрофании Розен уже в 70-е годы, когда Россию на фоне государственных реформ сотрясали разного рода социальные конфликты. Недруги святой обители: раскольники из стана перекрещенцев, обыватели, увлеченные либеральными идеями, да и сами либералы, открыто понашавшиеся атеизмом, - всем им нетерпелось раздуть публичный скандал, чтобы отшатнуть верующих от духовного источника и оплота нравственности - от Церкви Православной.
И вот случай подвернулся. В феврале 1873 г. на стол прокурору Петербургского окружного суда А.Ф. Кони легла жалоба купца Лебедева с претензией к игуменье Владычно-Покровского монастыря Митрофании, которая будто бы подделала векселя на сумму 22 тысяч рублей. 13) По установившейся после судебной реформы практике разбор жалоб подлежал формальному рассмотрению, "невзирая на особы". А ведь духовная особа, какой была матушка игумения, при совестном судебном порядке - недаром в дореволюционное время состояли в судах совестные судьи - оказалась бы вне всякого подозрения. Но теперь, в смутные 70-е годы, взяли верх либералы и прогрессисты, которым ненавистен был сам дух Церкви, ненавистна ее живая связь с трудолюбивым, богомольным народом.
Естественно, не без злорадства формалистов было принято решение о возбуждении судебного преследования против влиятельной, поставленной в исключительные условия игумении. 20 марта 1873 года матушка была арестована и заключена под следствие. 14) К ее делу притягивались все новые и новые подтасованные факты, а разнузданные критики из революционного стана еще задолго до решения суда стали безудержно клеветать и позорить подвижницу, подключая к разбирательству подговоренных лиц и разного рода недоброжелателей. Голоса трезвые и рассудительные во внимание не принимались, поскольку разыгралась драма в угоду атеистов и ниспровергателей традиционной русской жизни. Срочно подтасовывались и другие обвинения, с чудовищными претензиями. И как замечает все тот же прокурор А.Ф. Кони, "никто не двинул для нее пальцем, никто не замолвил за нее слово, не высказал сомнения в ее преступности, не пожелал узнать об условиях и обстановке, в которых она содержится. От нее, с черствой холодностью и поспешной верой в известие о ее изобличенности, отреклись все сторонники и недавние покровители. Даже и те, кто давал ей приют в своих гордых хоромах и обращавший на себя общее внимание экипаж, сразу вычеркнули ее из своей памяти, не пожелав узнать, доказано ли то, в чем она в начале следствия еще только подозревалась" [1].
Были, конечно, чистосердечные люди, кто замолвил за матушку доброе слово. Это, в первую очередь сестры Владычного монастыря, а также духовная дочь игумении Митрофании мать Валерия, в миру баронесса Вера Александровна Боде - настоятельница Страстного монастыря в Москве. 15) В защиту Матушки сказал авторитетное архипастырское слово митрополит Иннокентий. 16) Но голос совести заглушался трескотней лакействующей печати, работавшей на смуту и растление умов. Заурядное по сути дело, связанное с формальными нарушениями по составлению завещательных документов, обернулось в угоду произвола извращением деятельности подследственной, оскорблением и поношением ее личности. О том, как велика была нравственная личность игумении Митрофаниии, сознавали даже ее недоброжелатели. Анатолий Федорович Кони, непосредственно связанны с этим судебным процессом, писал: "Это была женщина обширного ума, чисто мужского делового склада, во многих отношениях шедшего вразрез с традиционными и рутинными взглядами, господствовавшими в той среде, в узких рамках которой ей приходилось вращаться. Эта широта воззрений на свои задачи в связи со смелым полетом мысли, удивительной энергией и настойчивостью не могла не влиять на окружающих и не создавать среди них людей, послушных Митрофании и становившихся, незаметно для себя, слепыми орудиями ее воли" [2]. И далее он пишет, что действия игумении, "не содержали, однако, в себе элементов личной корысти, а являлись результатом страстного желания поддержать, укрепить и расширить созданную ею трудовую религиозную общину и не дать ей обратиться в праздную и тунеядную обитель". 17)
А где же была защита в лице адвокатов и присяжных заседателей? Они не молчали, но вторили в такт обвинению. Так, самый влиятельный из адвокатов той поры Ф.Н. Плевако глумливо восклицал, обращаясь в адрес матушки: "Выше стройте стены вверенных вам общин, чтобы миру не видно было дел, творимых вами под покровом рясы и обители!" 18)
Из-за неприязни к духовенству ему, конечно, невдомек было, что под покровом обители в общинах милосердия готовились медицинские сестры, так необходимые в боевых условиях для спасения жизни раненых воинов. Последующие войны подтвердили правильность выбора служения самоотверженных монахинь Всеблагому Богу и людям. Но какое дело до всего этого ненавистникам Православной России, разрушителям трона и алтарей! 19)
Неправый суд над матушкой игуменией Владычного монастыря закончился 15 октября 1874 г. 20)По существу, за фиктивные преступления, в угоду либеральному общественному мнению, суд присудил великую подвижницу Божию к ссылке в Енисейскую губернию сроком на три с половиной года с запрещением в дальнейшем покидать Сибирь еще на протяжении 11 лет. Ее лишили сана и всех наград, после чего Сибирь заменили на Ставрополь с поселением в Покровском монастыре. 21) Здесь матушка создала превосходные работы - несколько икон для храмов и архиерейской церкви.
Продолжила она заниматься иконописанием и в монастырях других епархий - Полтавской, Нижегородской и Саратовской. 22) Украшать храмы святыми иконами, молиться и смиренно исполнять послушания и было ее утешением на скорбном пути стяжания благодати Божией. А в 1896 году, с Высочайшего соизволения, мать Митрофания удалилась в Иерусалим, где и пребывала два года. Там она трудилась над сооружением точной копии Распятия Господня с предстоящими, положив в основание полтораста камней с Голгофы, с места обретения Святого Креста, из Гефсиманского сада, от Гроба Божией Матери и от гробницы Лазаря. Эту святыню страдалица пожертвовала Балашовскому Покровскому монастырю Саратовской епархии, где жила в последние годы. 23) Этой обители матушка завещала и другие иерусалимские святыни, в числе их замечательную икону Воскресения Христова. Заметим, что иконы ее письма находились во многих монастырях России, и подошло время вспомнить о них.22) В Палестине игумения Митрофания вела подробный дневник и писала письма. Все ее писания отмечены доброжелательностью и молитвенным вдохновением. Собранные в единую книгу, они послужат на духовную потребу православных людей.
-
[1]. Кони А.Ф. Избранные произведения. Статьи и заметки. Судебные речи. Воспоминания. - М., 1956, с.867-868.
[2]. Там же, с.866.
Александр Стрижев
До революции "Неупиваемую Чашу" праздновали 10 декабря. В наши дни решили совместить, весной ехать приятнее, чем в холода :)
Из исторического замечу, что икона "Неупиваемая Чаша" была явлена в трудные для монастыря годы: после ареста игуменьи Митрофании и суда прошло всего 4 года... При матушке Митрофании обитель достигла такого размаха, что ее называли Лаврой - 400 человек сестер, несколько общин, к воротам монастыря начали прокладывать железную дорогу, в обители были плантации тутового шелкопряда и др.
Игумения вдохновлялась идеалом истинного монашества и смело боролась с препятствиями, порой до изнеможения сил. Весь свой недюжинный талант она положила на алтарь Божий. И первым делом она решила отменить унизительные книжные сборы, чтобы инокини не посылались просить жалкую лепту в мещанские и купеческие дома, а что и совсем ужасно, - в питейные заведения, где равноангельскую жизнь монастырок легко могут унизить и оскорбить. Кружечные и книжные сборы средств всегда считались самыми тяжелыми и опасными послушаниями.
Мать Митрофания все запасы для обители сделала на свои собственные средства. Чтобы улучшить питание сестер, она наладила рыбные ловли на монастырском озере: половина улова поступала в пользу обители, а половина - нанятым рыбакам. На бросовых участках земли при обследовании обнаружилась глина, годная для выработки кирпича и черепицы. Здесь вскоре возникли заводы по формовке и обжигу кирпича, так необходимого для строительных нужд монастыря и его подворий. Был построен еще и собственный известковый завод при камнеломнях. Фабричный люд радовался предприимчивости и заботе о них матушки Митрофании. Да и как не радоваться? Ветхие деревянные лачуги Владычной слободы игумения распорядилась заменить добротными каменными домами - пусть живут хорошо! 7) Монастырские сборы за перевоз через Оку отменила совсем, и там, где когда-то сидела престарелая монашка-сборщица, теперь красовалась замечательная часовня, а при ней книжная лавка, утопающая в цветах.
Из монастырских материалов в Москве было выстроено трехэтажное каменное здание для подворья, а перед самим Владычным монастырем возникла также сложенная из прочного своего кирпича гостиница для прибывающих богомольцев. Матушка распорядилась выстроить конный двор, торговые лавки, сдаваемые в наем, здание народного училища, в котором учились девочки-слобожанки, содержавшиеся на полном монастырском обеспечении. Бывало, когда запоют в храме своими умилительными, звонкими голосами эти девочки в апостольниках покажутся прямо-таки небесными созданиями. Тогда многие находящиеся в храме и в правду плакали от радости - так ликовала душа. А как здесь заботились о странниках: и кормили бесплатно, и устраивали на ночлег безропотно! Собирались же здесь тысячи странников, точнее 30 тысяч в год! И монастырь все благоукрашался, хозяйство его расширялось и крепло; во всем виделся порядок и благочиние.
Монастырская пасека из 100 ульев поставляла душистый воск свечному заводу, устроенному в обители. На скотном дворе появились элитные холмогорские и швейцарские коровы, в овчарнях - романовские овцы, их шерсть шла на изготовление теплых тканей. Своими силами монастырки и сено заготавливали, и на обширном огороде (20 десятин земли) управлялись. Все умели сестры делать сами: прясть, ткать, шить одежду и башмаки; монастырские изделия неизменно вызывали восхищение на больших выставках. Особенным вниманием зрителей пользовалась золотошвейная мастерская, освоившая литургическое шитье. Сама матушка поспевала за сестрами всюду: ходила на сенокос сгребать сено и ставить стога, возила на угодья чай и молоко, чтобы подкрепить трудниц, жила с ними в палатках. Поставило дело так, чтобы монастырские пашни и сенные угодья не перемежались слободскими, а выделялись бы отдельно: так монастыркам работалось спокойнее. В храме игумения Митрофания запретила сестрам поклоняться ей - здесь надлежит поклоняться одному Господу. Московский митрополит Филарет особо отмечал матушкину ревность к благоустройству и благолепию монастыря, отличив ее наперсным крестом и многими похвалами. Кому-то, такое внимание великого иерарха, может быть, и не нравилось - завистники всегда найдутся. Но в ранние годы игуменства недоброжелательство к тому, что так успешно на пользу монастыря совершала Митрофания Розен, открыто выражалось разве что со стороны раскольников, свивших свои гнезда вокруг Серпухова со времен весьма отдаленных.
В монастыре постепенно удвоилось число штатных монахинь и послушниц, тех и других стало по 30 душ. Но сверхштатных сестер насчитывалось 400, и все они в монастыре обрели свой дом, а в лице игумении - родную матушку. И она заботилась добрым делом ответить им на их любовь. Холодный храм она постаралась превратить в теплый: по ее настоянию провели в него духовое отопление, чугунный пол заменили утепленными плитами. И сразу зимнее неудобство позабылось, службу здесь по полному чину правили ежедневно.
В иконописной мастерской с воодушевлением творили богомысленные образы. Так, сестры монастыря помимо отдельных икон расписали еще и придел храма во имя святителей Петра, Алексия, Иоанна и Филиппа. Ризница монастыря обогатилась вкладами самой игумении и приношениями доброхотов. Многие святые иконы украсились золотыми подвесками и бриллиантами. Свой бриллиантовый фрейлинский шифр игумения с радостью передала на переделку для соответствующего церковного украшения. 8) Златокузнецами еще был изготовлен серебряный ковчег и вызолоченный крест на нем. В таком ковчеге хранились частицы мощей святителя Алексия. 9) Особо чтимые иконы облачались в серебряные ризы. Некоторые богомысленные образа принадлежали кисти самой игумении Митрофании. Она своеручно вышила пелену под образ Введения Богородицы. Обветшалые древности святых храмов внимательно реставрировались и тщательно сберегались. Во всем чувствовался просвещенный вкус заботливой настоятельности. В матушкино игуменство Серпуховской Владычный монастырь получил законченное историческое описание.
К 1870 году в монастыре выстроили два огромных сестринских корпуса, оба двухэтажные. Для овощных припасов соорудили вместительный погреб. Возникали новые рукодельни и светлицы. Монастырь хорошел, укреплялся хозяйственно и духовно. По общему мнению, игуменство Митрофании - годы счастливого процветания славной духовной обители.
Исключительно много времени отдавала игумения Митрофания епархиальным общинам сестер милосердия, развернувшим свою деятельность в Москве, Петербурге и Пскове. 10) В деятельность этих общин она вложила всю свою душу, свой ум и свою энергию. И за это же пострадала: была оклеветана и даже судима! Неусыпные заботы игумении в самом Владычном монастыре и в приписанных к нему общинах, 11) жертвенное служение истине в высоком христианском смысле, несмотря на зависть и поношения, - таков был нравственный облик этой необыкновенной подвижницы Божией, личности сильной, энергичной и совершенно бескорыстной, безмерно любящей свое Отечество. Общины сестер милосердия, устроенные матушкой Митрофанией, положили начало широкому вовлечению сестринского участия в дело здравоохранения и лечения раненых воинов, присланных в госпиталь с театра боевых действий. 12) Фельдшерскую подготовку эти сестры милосердия получали именно в общинах, возникших при крупных монастырях. Скажем, Владычне-Покровская община сестер милосердия в Москве насчитывала свыше 400 душ, и все они пребывали на полном иждивении обители. 11) Конечно же, помогали благотворители, да и сама матушка Розен вложила сюда из личных своих фамильных средств огромную по тем временам сумму - 66689 рублей. И цель использования средств - чисто христианская: самоотверженно служить с любовью на пользу ближним. Обителям монашествующие принесли лучшие блага - науку и искусство, вложили в Божие дело всю свою душу.
Между тем уже упомянуты зависть и клевета к игумении Митрофании в усиливались и разрастались. Сектанты-перекрещенцы не могли примириться с тем, как решительно в игуменство Митрофании была искоренена раскольничья их вседозволенность в обители и за ее стенами. Свои злостные измышления они излагали в письмах к Герцену, а тот уже звонил в своем "Колоколе" на всю Россию. Раздражались и торговцы: повышались цены на монастырскую собственность.
Разумеется, огромный объем хозяйственной деятельности, связанный со строительством и содержанием Владычне-Покровской общины сестер милосердия в Москве и таких же еще двух общин в Петербурге и Пскове, 10) требовал значительных средств. И они поступали в основном из монастырской казны, пополняемой доходами от производств, развитых на землях обители, от сестринских вкладов, и в первую очередь от личных вкладов самой матушки Митрофании, но все же определенную роль в финансовом обеспечении общин играли и пожертвования благотворителей. Между жертвователями и монастырем годами складывались самые добрые отношения, основанные на взаимной любви к Богу. Но мирская любовь порой подтачивается искушениями, именно это и произошло в пору игуменства Митрофании Розен уже в 70-е годы, когда Россию на фоне государственных реформ сотрясали разного рода социальные конфликты. Недруги святой обители: раскольники из стана перекрещенцев, обыватели, увлеченные либеральными идеями, да и сами либералы, открыто понашавшиеся атеизмом, - всем им нетерпелось раздуть публичный скандал, чтобы отшатнуть верующих от духовного источника и оплота нравственности - от Церкви Православной.
И вот случай подвернулся. В феврале 1873 г. на стол прокурору Петербургского окружного суда А.Ф. Кони легла жалоба купца Лебедева с претензией к игуменье Владычно-Покровского монастыря Митрофании, которая будто бы подделала векселя на сумму 22 тысяч рублей. 13) По установившейся после судебной реформы практике разбор жалоб подлежал формальному рассмотрению, "невзирая на особы". А ведь духовная особа, какой была матушка игумения, при совестном судебном порядке - недаром в дореволюционное время состояли в судах совестные судьи - оказалась бы вне всякого подозрения. Но теперь, в смутные 70-е годы, взяли верх либералы и прогрессисты, которым ненавистен был сам дух Церкви, ненавистна ее живая связь с трудолюбивым, богомольным народом.
Естественно, не без злорадства формалистов было принято решение о возбуждении судебного преследования против влиятельной, поставленной в исключительные условия игумении. 20 марта 1873 года матушка была арестована и заключена под следствие. 14) К ее делу притягивались все новые и новые подтасованные факты, а разнузданные критики из революционного стана еще задолго до решения суда стали безудержно клеветать и позорить подвижницу, подключая к разбирательству подговоренных лиц и разного рода недоброжелателей. Голоса трезвые и рассудительные во внимание не принимались, поскольку разыгралась драма в угоду атеистов и ниспровергателей традиционной русской жизни. Срочно подтасовывались и другие обвинения, с чудовищными претензиями. И как замечает все тот же прокурор А.Ф. Кони, "никто не двинул для нее пальцем, никто не замолвил за нее слово, не высказал сомнения в ее преступности, не пожелал узнать об условиях и обстановке, в которых она содержится. От нее, с черствой холодностью и поспешной верой в известие о ее изобличенности, отреклись все сторонники и недавние покровители. Даже и те, кто давал ей приют в своих гордых хоромах и обращавший на себя общее внимание экипаж, сразу вычеркнули ее из своей памяти, не пожелав узнать, доказано ли то, в чем она в начале следствия еще только подозревалась" [1].
Были, конечно, чистосердечные люди, кто замолвил за матушку доброе слово. Это, в первую очередь сестры Владычного монастыря, а также духовная дочь игумении Митрофании мать Валерия, в миру баронесса Вера Александровна Боде - настоятельница Страстного монастыря в Москве. 15) В защиту Матушки сказал авторитетное архипастырское слово митрополит Иннокентий. 16) Но голос совести заглушался трескотней лакействующей печати, работавшей на смуту и растление умов. Заурядное по сути дело, связанное с формальными нарушениями по составлению завещательных документов, обернулось в угоду произвола извращением деятельности подследственной, оскорблением и поношением ее личности. О том, как велика была нравственная личность игумении Митрофаниии, сознавали даже ее недоброжелатели. Анатолий Федорович Кони, непосредственно связанны с этим судебным процессом, писал: "Это была женщина обширного ума, чисто мужского делового склада, во многих отношениях шедшего вразрез с традиционными и рутинными взглядами, господствовавшими в той среде, в узких рамках которой ей приходилось вращаться. Эта широта воззрений на свои задачи в связи со смелым полетом мысли, удивительной энергией и настойчивостью не могла не влиять на окружающих и не создавать среди них людей, послушных Митрофании и становившихся, незаметно для себя, слепыми орудиями ее воли" [2]. И далее он пишет, что действия игумении, "не содержали, однако, в себе элементов личной корысти, а являлись результатом страстного желания поддержать, укрепить и расширить созданную ею трудовую религиозную общину и не дать ей обратиться в праздную и тунеядную обитель". 17)
А где же была защита в лице адвокатов и присяжных заседателей? Они не молчали, но вторили в такт обвинению. Так, самый влиятельный из адвокатов той поры Ф.Н. Плевако глумливо восклицал, обращаясь в адрес матушки: "Выше стройте стены вверенных вам общин, чтобы миру не видно было дел, творимых вами под покровом рясы и обители!" 18)
Из-за неприязни к духовенству ему, конечно, невдомек было, что под покровом обители в общинах милосердия готовились медицинские сестры, так необходимые в боевых условиях для спасения жизни раненых воинов. Последующие войны подтвердили правильность выбора служения самоотверженных монахинь Всеблагому Богу и людям. Но какое дело до всего этого ненавистникам Православной России, разрушителям трона и алтарей! 19)
Неправый суд над матушкой игуменией Владычного монастыря закончился 15 октября 1874 г. 20)По существу, за фиктивные преступления, в угоду либеральному общественному мнению, суд присудил великую подвижницу Божию к ссылке в Енисейскую губернию сроком на три с половиной года с запрещением в дальнейшем покидать Сибирь еще на протяжении 11 лет. Ее лишили сана и всех наград, после чего Сибирь заменили на Ставрополь с поселением в Покровском монастыре. 21) Здесь матушка создала превосходные работы - несколько икон для храмов и архиерейской церкви.
Продолжила она заниматься иконописанием и в монастырях других епархий - Полтавской, Нижегородской и Саратовской. 22) Украшать храмы святыми иконами, молиться и смиренно исполнять послушания и было ее утешением на скорбном пути стяжания благодати Божией. А в 1896 году, с Высочайшего соизволения, мать Митрофания удалилась в Иерусалим, где и пребывала два года. Там она трудилась над сооружением точной копии Распятия Господня с предстоящими, положив в основание полтораста камней с Голгофы, с места обретения Святого Креста, из Гефсиманского сада, от Гроба Божией Матери и от гробницы Лазаря. Эту святыню страдалица пожертвовала Балашовскому Покровскому монастырю Саратовской епархии, где жила в последние годы. 23) Этой обители матушка завещала и другие иерусалимские святыни, в числе их замечательную икону Воскресения Христова. Заметим, что иконы ее письма находились во многих монастырях России, и подошло время вспомнить о них.22) В Палестине игумения Митрофания вела подробный дневник и писала письма. Все ее писания отмечены доброжелательностью и молитвенным вдохновением. Собранные в единую книгу, они послужат на духовную потребу православных людей.
-
[1]. Кони А.Ф. Избранные произведения. Статьи и заметки. Судебные речи. Воспоминания. - М., 1956, с.867-868.
[2]. Там же, с.866.
Александр Стрижев
Подписаться на:
Сообщения (Atom)